Москва, м.Кузьминки

Психолог, парапсихолог, консультант по общественно-политическим вопросам, семейной и личной жизни. Избранный посредник.
Славина Ирина
Славина Ирина Георгиевна
Все, что я пишу здесь – абсолютная правда. Даже в тех случаях, если она выглядит неправдоподобно, она все — равно остается правдой

Откровение Духа ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ

Откровение Екатерины II

(16.03.18г.)

Наша история неисчерпаема, полна тайн, недомолвок, неожиданностей. И всегда много вопросов, ответа на которые найти среди документов или мемуаров просто невозможно. А понять очень хочется. Так к кому обратиться за ответом?

Меня всегда очень интересовал вопрос – почему Екатерина Великая так не любила своего сына Павла, и почему император Павел так ненавидел свою мать Екатерину? Все те гипотезы, предположения и «фантазийные» сплетни — сериалы, которые выдаются за исторические факты, меня абсолютно не устраивали – все слишком мелко, на уровне кухонной свары. Мелко для императоров!

И тогда я решила поговорить с самой Екатериной. Вернее, с ее Духом. На мое счастье, душа Екатерины Второй до сих пор не получила нового воплощения, иначе вызвать ее было бы невозможно. Я передаю наш с ней разговор максимально точно. Конечно, мне пришлось немного «подогнать» текст под современный язык, но в целом вам будет все понятно. Итак,

Беседа с Духом Екатерины II Великой 

Я. Здравствуйте! Как мне к Вам обращаться?

Дух. Здравствуй! Обращайся ко мне — Екатерина Алексеевна.

Я. Спасибо. Вы могли бы рассказать о своей жизни при дворе императрицы Елизаветы Петровны?

Е.А. Это слишком долгое время. Мне трудно находиться в вашем мире долго. Задавай точные вопросы.

Я. Хорошо. Нас интересует, почему Вы так сильно не любили своего сына Павла. Ведь без веской причины не может быть такого резко отрицательного отношения к своему ребенку.

Е.А. Причина была и у меня не любить Павла и у него не любить меня. Если ты не будешь меня часто перебивать, я смогу иметь силы на разговор.

Я. Извините. Я буду вмешиваться только по необходимости.

Е.А. Меня выдали замуж за Петра Федоровича только по одной причине — крайняя нищета. Бывали дни, когда нам во дворце просто нечего было есть. Спасибо слугам — они носили нам еду из своих домов и этим спасали от голода. К моменту приглашения меня ко двору Елизаветы Петровны у меня не было ни одного целого платья, все штопанные. Мой туалет собирали всем двором. Мое мнение или желание никого не интересовало.

Конечно, я быстро узнала, что за человек мой будущий муж, но после венчания муж и жена обязаны полюбить друг друга. И только искренне, потому что при дворе обсуждается любое слово и любой взгляд. Начинаются такие сплетни, что от стыда умереть можно. Такое происходит во всех королевских дворах. Елизавета Петровна запрещала обсуждать семью наследника престола, но разве можно запретить разговоры? Но мы все-таки надеялись, что, повзрослев, он изменится в лучшую сторону.

Но мой муж оказался намного хуже, чем я могла себе даже представить! Очень мелочный, очень сварливый, вспыльчивый, неумный. Он придирался к любым пустякам и с удовольствием устраивал скандалы. А потом он пристрастился меня бить. И устраивал это как военную игру, где я была то в роли добычи победителя, то в роли пойманной шпионки. Особенно ему нравилось выкручивать мне кожу и наблюдать, как я плачу от боли. Все тело было в синяках, перед слугами было стыдно.

Потом оказалось, что муж вообще не интересуется женщинами. Скорее так – он обожал преклонение перед ним и восхищение его особой. Ему этого было достаточно. Ко мне он не прикасался несколько лет, но каждое утро я слышала стоны и кряхтение из уборной, когда он был там один.

Елизавета Петровна очень сердилась, но только на меня – она считала, что это я виновата в его холодности. Мне пришлось ей все рассказать. Она строго поговорила с Петром, а он потом меня избил.

Я. Извините, но я Вас перебью. Ходят всякие слухи и даже снят сериал, где утверждается, что императрица, видя, что беременность у Вас не наступает, предложила Вам забеременеть от любовника, а именно от графа Салтыкова. Это правда?

Е.А. Такие вещи могут придумывать только люди низших сословий, которые не знают строгий порядок наследования в любом монархическом государстве. Во-первых, пока я не забеременела от мужа-наследника престола, никаких любовников у меня не было. И быть не могло. Бурные романы, да, были, но приписываемых мне измен мужу тогда не было. Во-вторых, если бы возникло даже малейшее подозрение, что отец ребенка не Петр Федорович, а другой человек нецарской крови, меня просто с позором выслали бы из России обратно на родину! Такие игры с наследниками престола недопустимы вообще, а в православной Российской империи и подавно!

Я. Значит, все-таки отец будущего императора Павла — Ваш венчанный муж Петр Федорович?

Е.А. Нет, Петр Федорович не отец Павла. Не торопи меня. Нужно рассказывать по порядку, иначе ничего правильно не поймешь.

Продолжу. Елизавета Петровна решила, что Петр болен и выписала лекарей из Франции и Швеции. Они действительно нашли у него какое-то заболевание, долго его лечили и даже делали операцию. После лечения Петр сильно изменился и в постели стал просто ненасытным. Конечно, это меня радовало, если бы не жестокость, которую он проявлял в моменты нашей близости. Я, наконец, забеременела в первый раз, а у него появились любовницы. К сожалению, две первые беременности закончились плачевно.

Третья беременность была на удивление легкой и здоровой. Даже больше – последние месяцы я очень похорошела. Много гуляли вместе с мужем по парку, катались на лодке. Петр был со мной очень нежным и внимательным.

Вообще в то время Петр как бы примеривал на себя будущую роль Императора Всероссийского – Елизавета была очень больна и почти не выходила из своих покоев. При дворе даже поговаривали о ее возможной скорой кончине. Я видела, что Петр был бы очень рад ее смерти, а мне совсем этого не хотелось. Наши отношения с Елизаветой Петровной никогда не были особенно теплыми, но все-таки она старалась меня защищать и поддерживать. Я же тогда была очень одинока и почти всеми нелюбима.

Эти роды я до сих пор вспоминаю с дрожью ужаса. Потом я рожала еще трижды, но такой дикой боли, как при первых родах, у меня уже не было. Несколько часов нескончаемой муки. Ребенок не выходил. Он лежал поперек, и врачам пришлось разворачивать его руками. Потом его вынимали за ножки. Это был мальчик, наследник российского престола!

Мы с Петром Федоровичем и с Елизаветой давно выбрали ему имя. Оно должно было определить его дальнейшую судьбу и быть истинно императорским – Александр. В честь святого Александра Невского и великого полководца Александра Македонского. Меня просто накрыла волна счастья. Я имею сына, наследника – принца крови великого Петра Первого!

И в этот же момент счастье кончилось. Раз и навсегда. Увидев мальчика, врачи сразу переменились в лице и передали его Елизавете. Она к тому времени полностью оправилась от болезни и лично присутствовала при родах. Она приказала запереть все двери и никого не впускать. А сама заплакала. Я впервые увидела, что она плачет — раньше она никогда не показывала своих чувств.

Потом и мне показали моего ребенка. Он был калека. У него были перекручены руки и ноги, а грудная клетка острым углом сильно выпирала вверх. Она была слишком большой для такого маленького тельца. Но самым страшным было его лицо – расплющенное и синее. И он был живой!

Я просто окаменела. У меня не было никаких чувств, Я даже не понимала, где я нахожусь. А Елизавета быстро взяла себя в руки и приняла единственно правильное, государственное решение. Было абсолютно понятно, что такого наследника российского престола предъявлять другим монархам, дворянству и народу категорически нельзя, а второго сына может и не быть вообще. Кто тогда наследует трон после Петра Федоровича? Некому. Это катастрофа!

ЯИзвините, что я Вас перебью. А Петр Федорович видел сына?

Е.А. Даже хорошо, что перебила. Слишком тяжелые воспоминания. Нет, Петр своего сына не видел никогда. К нашему счастью, он в ожидании рождения наследника напился до непотребного состояния, а потом еще и чем-то отравился. Так что лекари трое суток промывали ему желудок. Этих 3-х суток нам вполне хватило, чтобы решить проблему наследования.

Я уже говорила о длительной болезни Елизаветы Петровны, которая проходила за закрытыми дверями почти одновременно с последними месяцами моей беременности. Оказалось, что за месяц или чуть более до рождения моего сына у Елизаветы и Алексея Разумовского тоже родился мальчик. Он родился маленьким, недоношенным, слабеньким, но без видимых отклонений. Учитывая, что Елизавете было уже за 40, то появление этого ребенка было и чудом, и нашим спасением.

Мальчика уже окрестили и назвали Павлом, что означает «маленький». Таким он и был всю жизнь — маленьким и ничтожным. О нем почти никто не знал, ведь официально Елизавета не была замужем. Морганатический брак с Разумовским никаких прав ему не давал, но признавал ребенка законнорожденным. И это тоже сыграло свою положительную роль.

Моего сына с большими предосторожностями вывезли сначала в дом принимавшего роды лекаря, а потом в ближайший монастырь. А Павла мы предъявили как моего новорожденного сына. Петр Федорович долго возмущался, что наследнику дали такое не царское имя, но потом успокоился и стал называть наследника на немецкий лад. Хотя сначала даже и подходить к колыбельке не хотел.

Вот так на троне Российской империи появился первый и последний Павел — маленький безумец с кровью простолюдина. Но, видит Бог, я старалась его полюбить, но он был такой чужой…

Я. Опять перебиваю. А как же с точки зрения родства? Ведь получается какая-то каша. Павел как сын Елизаветы Петровны приходится императору Петру Федоровичу как сыну Анны Петровны, другой дочери Петра Первого, по степени родства двоюродным братом, хотя считается сыном. И одновременно через Елизавету он внук Петра Великого, но через Петра Третьего в качестве его сына – правнук. Для Вас же Павел де-юре сын, а де-факто через мужа он Ваш кузен. Жуть какая-то! Но все они все- таки Романовы. Вы же полностью выпадаете из законной династии и являетесь узурпатором власти. А если говорить о Вашем способе прихода к власти, то дело совсем плохо. Дети Павла, Ваши внуки, таким образом, вообще никак не связаны с Вами кровью. Что-то я совсем запуталась!

Е.А. А что это меняет? Династия не прервалась. На престол взошел настоящий Романов, прямой потомок Петра Первого, сын его дочери. Ведь и Петр Федорович тоже прямой потомок Петра Первого и сын его другой дочери. А что касается меня, то разве в этом есть моя вина? Значит, так решил Господь. И если исключить годы моего правления, то получится, что наследование шло по прямой линии. Еще вопросы есть?

Я. Да, если можно. А как вели себя граф Разумовский и сама Елизавета? И кто еще знал о подмене?

Е.А. Елизавета всегда вела себя как мать, а не как любящая бабушка. А граф знал свое место, и никогда не было с его стороны каких-то намеков. Каждый год на Рождество он делал Павлу подарки. Один раз подарил маленькую английскую лошадку-пони. Сколько радости у мальчика было! А о подмене при дворе знал только граф Панин. Остальных свидетелей наградили и выслали в другие губернии. С них взяли клятву о молчании и объяснили последствия. Панин же стал воспитателем наследника и очень умело пользовался своим «знанием».

Я. А церковь? Их отношение? И как был решен вопрос с документами?

Е.А. Церковь, конечно, знала. Ведь и мой Сашенька тоже был крещен теми же людьми, что и Павел. С духовником все было согласовано. Он очень умный человек и прекрасно понимал злорадную реакцию европейских монархов на рождение неизлечимо больного наследника престола. Россия в их глазах сразу стала бы слабой и ущербной. А что говорить о простом народе, какая провокационная пошла бы молва! Царь — урод сущеглупый! Страшно себе и представить! Одним Пугачевым мы бы не обошлись. А документы…Их пишут люди — что им было приказано, то и написали.

Я. А Вы еще встречались с сыном? Как он выглядел тогда?

Е.А. Да, я больше года ездила в тот монастырь на моление. Это было объяснением моих частых туда поездок. Как выглядел…Все тело изогнулось еще больше, головку он не держал вообще, глазки сходились к носу, постоянно слезились. Вот только синева с личика исчезла. Смотреть на это не было сил. А когда мои поездки стали вызывать вопросы, пришлось их прекратить полностью. Потом Сашеньку перевезли в Малороссию в имение Разумовских, где в возрасте 4-х лет он и скончался.

Я. Вы очень любили Вашего внука Александра Павловича. К другим внукам у Вас не было такого отношения. Почему?

Е.А. Да, это так. Когда мальчик родился, и я взяла его на руки, мне показалось, что и не было того ужасного 20-го сентября 1754года, не было никакого Павла, не было и последующих лет. Я как наяву увидела свою возможную счастливую жизнь, если бы мой сын родился таким же здоровым и красивым. И мне этот ребенок мгновенно стал не внуком, а рожденным мною сыном. Он стал мне Божьим даром и прощением. Более того, Божьим знамением о будущем Российской империи. Боюсь, что вам это трудно понять.

Это я настояла, чтобы наследника назвали Александром. Мне это было необходимо. Павел и его занудливая супруга хотели назвать мальчика Петром.

Я готовила Александра Павловича к царствованию так, как готовила бы своего сына. Он должен был стать лучшим в российской истории императором, самым сильным и справедливым, самым ярким — достойным продолжателем Великого Петра!

Но довольно скоро стало понятно, что этот Александр все-таки не мой сын и даже не моя кровь. Он стал просто милым мальчиком с ангельским личиком, прекрасно воспитанным и неглупым. Но для настоящего правителя, каким я хотела его видеть, этого было слишком мало.

Чем старше он становился, тем очевиднее было его внешнее сходство с покойной Елизаветой Петровной. И это сходство давало повод для опасных вопросов. Да и характер Александра Павловича менялся не в лучшую для будущего императора сторону. Он стал изнеженным, романтичным, мягким, нерешительным. Даже немного трусливым. Он предпочитал мир мечтаний и сердился, когда его возвращали к реальности. Он не был способен на самостоятельные действия и постоянно находился под чужим влиянием. Я в нем ошиблась, но, увы, было уже поздно.

Я. У меня так много вопросов, что я даже не знаю, на каком сейчас остановиться. Я понимаю, что Вы устали и разговор надо заканчивать. Но Вы не ответили на первый вопрос – почему Павел Петрович Вас ненавидел? И как Вы относитесь к захоронению императора Петра Федоровича рядом с Вами?

Е.А. Да, уже пора заканчивать – я держусь из последних сил. Почему Павел меня ненавидел? Когда он был еще маленьким, я была для него любимой матушкой. Петр Федорович мало им интересовался, у него были другие интересы, плотские. Когда Павлуша подрос, его воспитателем стал граф Панин. С этого момента все образование Павла пошло исключительно по европейскому пути. Потом Панин спохватился и вспомнил, что воспитывает наследника Российского престола, но «зерна уже проросли». Павел так и не стал русским царем.

Граф Панин очень помог мне при восшествии на престол, за что я его достойно отблагодарила. Он был великим дипломатом, и я это оценила. Но потом мы поняли, что наши мысли о великой России резко расходятся. Похоже, он просто возненавидел меня и потихоньку стал внушать такое отношение и Павлу. Особенно он противопоставлял Павлу моего сына от Григория Орлова Алексея Бобринского, говорил, что я хочу именно его сделать своим наследником.

Но это все были пустые слова, и они ничего бы не поменяли в наших отношениях с Павлом, но Панин совершил главное преступление своей жизни – он рассказал Павлу Петровичу о событиях 20сентября. Таким образом, получалось, что и я, и Петр Федорович незаконно завладели его престолом, умышленно не допускали его царствовать, хотя он прямой наследник Елизаветы Петровны! А тут еще подозрения насчет Алексея Григорьевича…Но открыто говорить-то об этом было нельзя, и Павел молчал, ждал своего часа.

А что касается перезахоронения, то он поступил абсолютно правильно. Он просто продемонстрировал преемственность и законность престолонаследия. Жаль, что я сама так не сделала — не смогла простить.

Я. И самый последний вопрос. Мне очень стыдно, что я так измучила Вас, но этот вопрос я обязана задать. О Крыме. Сейчас вся Европа желает отобрать у России Крым и отдать его Украине. Что Вы об этом думаете?

Е.А. Кому отдать??? Крым и Новороссию нельзя отдавать никому и ни при каких условиях! Крым — это южный щит России. Вы, что там, с ума посходили, что ли??? Какую еще выдумали Украину? Чтобы врагам земли российские отдавать??? Постыдились бы предков, что погибли в боях за обладание Крымом!!! А Европу не слушайте – она всегда печется только о своих интересах.

Я. Империю разделили на части, и теперь все части живут по своим законам. К сожалению, забыли спросить людей, в какую часть они хотели бы уйти жить вместе со своими землями.

Е.А. Для Российской империи есть один закон – интересы Российской империи. Все остальное пустое! Все государства всегда жили и будут жить только по этому закону, а если говорят иное, то лгут! Или выжидают благоприятный момент для удара! Все. Разговор окончен.

Я. Но очень хотелось бы поговорить о Ваших отношениях с Орловым и Потемкиным, о встрече с Иоанном Антоновичем, о покушениях на Вашу жизнь, о смерти Петра Федоровича…многое хотелось бы узнать. Могу ли я надеяться еще хотя бы на один разговор?

Е.А. Да. Позже. Прощай и спасибо тебе – это большое счастье поговорить с живым человеком!

————— ///// ————

Да….Испытываю настоящий шок. И даже некоторое сожаление, что вообще затеяла этот разговор. Но «снявши голову, по волосам не плачут!». Чувствуется нескончаемая боль Екатерины Великой от потери своего сына, и начинаешь понимать, что счастья-то в ее жизни было не так уж и много. И все ее «романы» были просто попыткой замаскировать душевную пустоту и кровоточащую рану, нанесенную трагическим и жестоким замужеством. И уже будучи самодержавной императрицей, она с какой-то детской надеждой искала настоящей любви, за которую можно было спрятаться, которая защитит и не предаст. Находила ли она такую любовь…Почему-то я не верю. Но обязательно спрошу об этом в следующий раз. Очень надеюсь, что он будет.

Март 2018г. Москва